В 1794 г. на Аляску прибыла первая православная духовная миссия, которая состояла из монахов Валаамского и Коневского монастырей, а также Александро-Невской лавры. Это событие определило Аляске исключительно важное место в истории Православия в Америке. Именно с Аляски – самой отдаленной северо-западной части Американского континента через русских миссионеров свет православной веры и учения стал распространяться по всему Западному полушарию. Именно этим путем, по мнению ученых, из Азии прибыли на Аляску, а с Аляски расселились по всей Северной и Южной Америке ее древнейшие обитатели – индейцы.

В 1492 г. Христофор Колумб открыл восточную часть Америки, и отсюда началось заселение ее европейцами. Православная же Церковь с ее духовным наследием и традициями пришла в Америку иным путем – с самой далекой и суровой северной части материка, символизируя тем самым, что путь следования за Христом – это путь подвига, который требует усилий со стороны человека. Русские монахи-миссионеры, прошедшие духовное становление в монастырях Северной Руси и привыкшие к лишениям и трудам в экстремальных климатических условиях, самоотверженно подвизались в миссионерском служении на севере Американского континента. Насаждая веру во Христа в сердца местных жителей и евангельские принципы в их жизнь, они сделали Аляску колыбелью Православия в Америке.

Столетнее пребывание многоязычной православной России на Аляске оказало глубокое духовное воздействие на ее коренные народы – алеутов, эскимосов и индейцев. Оно способствовало развитию их национальной культуры, ибо в многонациональной России все народы имели возможность сохранять свою самобытность, свой язык, свою культуру, которая через привитие к Церкви Христовой не уничтожалась, а приобретала новый, возвышенный смысл. Русские путешественники и миссионеры первыми познакомили жителей Аляски с цивилизацией того времени. Они составили первые топографические, климатические и этнографические описания Аляски и прилегающих к ней островов. Проповедуя Слово Божие, русские миссионеры стремились опираться на добрые стороны жизни и нравов туземцев, приемлемые в христианстве. Они также способствовали развитию их родного языка, обогащая его христианскими понятиями и представлениями. Таким образом, быт, нравы и культура местных народов получали христианский смысл и одухотворялись.

Совсем иное отношение народы Аляски почувствовали после продажи полуострова моноязычной Америке. Алеуты, эскимосы, индейцы и даже креолы не получили американского гражданства и были приравнены к дикарям. Это дало возможность новым правителям не считаться с ними, а представителям торговых компаний, искавших легкой наживы, в союзе с близкими по духу протестантскими миссионерами беспощадно эксплуатировать их. Протестантские проповедники имели своей целью не христианизацию жизни местного населения, а вовлечение как можно большего числа членов в свои конгрегации. Прибывая на Аляску вместе с большим бизнесом, они насаждали американский образ жизни , проявляя открытую нетерпимость к Православию и культуре местных народов. Они проводили американскую социальную и образовательную политику, направленную на искоренение всего национального из повседневной жизни народов Аляски.

Первые семена православной веры были принесены на Аляску русскими деловыми людьми – промышленниками, приехавшими сюда сразу после ее открытия. И только 50 лет спустя с проповедью христианства на этот континент прибыли русские иноки-миссионеры. Эти жертвователи жизнью ради Христа два столетия назад, “не устрашаясь ни необъятных дебрей Сибири, ни безбрежного океана, ни ужасов сурового климата, бодро пронесли свет Христова учения на берега новооткрытой русскими промышленниками северо-западной окраины Нового Света и, полив семя его своею кровью, прочно насадили… среди туземного населения”.

Епископское служение святителя Иннокентия на Аляске

10 января 1841 г. епископ Иннокентий во второй раз отправился в долгое путешествие на Аляску, теперь уже в святительском достоинстве. В день отъезда из Петербурга он посетил святителя Филарета, находившегося в столице по делам Синода. Московский архипастырь вручил ему письмо к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандриту Антонию. В письме говорилось: “Приимите, отец наместник, подобающим образом Преосвященного Иннокентия Камчатско-Алеутского и образом от обители благословите. Он уполномочен брать с собою потребных ему людей и желающих служить при нем. Если у нас найдется желающий и ему угодный, не будем скупы”.

На своем пути в Америку святитель Иннокентий посетил Москву, где провел восемнадцать дней. Остановившись в Чудовом монастыре, он занимался подготовкой к дальнему путешествию. Здесь у него состоялось ряд полезных встреч. Кроме того, он посещал Троице-Сергиеву Лавру и окрестные монастыри, где продолжал знакомиться с жизнью монастырей, изучал монастырскую богослужебную практику и подбирал себе помощников для миссионерского служения на Аляске. Одним из тех, кто согласился ехать в Америку, был студент Московской духовной академии Михаил Озеров , другим – монах Спасо-Вифанского монастыря Николай , сопровождавший архипастыря в качестве келейника.

Перед выездом из Москвы Преосвященный Иннокентий в последний раз посетил Лавру, совершил там Божественную литургию и затем через Владимир, Нижний Новгород, Казань, Пермь, Екатеринбург, Тобольск и Томск продолжал свое путешествие на новое служение в Америку. В Иркутске он пробыл почти два месяца. За это время он посетил родное село Ангинское и занимался устройством дел, в том числе набирал себе помощников для Американской миссии. В результате вместе с ним на Аляску отправилось 11 человек.

15 июля 1841 г. епископ Иннокентий прибыл через Якутск в Охотск, где ему и его спутникам, как он выразился сам, пришлось сидеть у моря и “ждать погоды” , В. первое время после прибытия в Охотск погода была неблагоприятной для продолжения путешествия. И только “20 августа 1841 г., – пишет Святитель, – в один из самых лучших дней мы вышли из устья реки Охоты на бриге “Охотск” при самых благоприятных обстоятельствах и направили путь наш к одному из островов Курильского отдела – Симусиру. 2 сентября подходили к острову Симусиру… Того же дня, вечером, мы оставили остров и пошли прямо в Ситху. Почти 20 дней сряду были самые благоприятные ветры при ясной и теплой погоде, и корабль наш так быстро шел, что 21 сентября мы были от Ситхи только в 750 верстах, проплыв от Охотска до 6 250 верст… 25 сентября, в день преподобного Сергия, около 4 часов вечера (а по-московски около 4 часов утра), молитвами его мы увидели гору Эчком, находящуюся близ Ново-Архангельска; а… 26 сентября… мы вошли в гавань Ситхи и в 10 часов положили якорь. 27 сентября, в субботу, сошел я на берег, где встречен был главным правителем, всеми чиновниками и всеми православными”.

Прибыв на место своего послушания, святитель Иннокентий писал: “Слава Богу, я в Америке, и здоров. Это значит, что Господу, который не благоволил достигнуть Кадьяка Преосвященному Иоасафу в 1799 г., угодно, чтобы я был в Америке. Значит, что Он призрел на творение Свое – людей, столь долго блуждавших во тьме духовной и душевной. Он послал и привел нас для показания им света истины. Теперь, так сказать, дело за нами. Но будет ли что от нас? Позволят ли нам наши силы, а паче – наша леность, сделать что-нибудь? Ах, эта леность! Не будь ее – тогда все мы можем облещись силою апостолов; ибо все возможно молящемуся. Но леность не всем позволяет молиться”.

Первым делом 14 октября 1841 г. в Ново-Архангельске было открыто Аляскинское духовное правление “на основании решения Святейшего Синода, Высочайше утвержденного 4 января 1841 г.” . Об этом главный правитель А. К. Этолин уведомил все конторы колонии, сообщив, “что впредь все вопросы и распоряжения, касающиеся вообще колониальных церквей и лиц духовного звания, переходят в непосредственное ведение Ново-Архангельского духовного правления”.

Имевшее полномочия консистории духовное правление объединило под своим началом всех священнослужителей на Аляске. Теперь в Ново-Архангельск, а не в Иркутск, они направляли рапорты о своем служении и высказывали свои нужды. Также и финансирование всей проводимой Церковью работы на территории Российских владений в Америке теперь осуществлялось через духовное правление. Таким образом, была прекращена прямая финансовая зависимость служащих на Аляске священников от Российско-Американской компании, которая нередко имела негативное воздействие на на дела миссии. В работе духовного правления участвовали все клирики, служившие в Ново-Архангельске. Располагалось оно в архиерейском доме, специально построенном для святителя Иннокентия в 1843 г. На втором этаже здания разместились покои епископа и домовая церковь, а на первом – Ново-Архангельская консистория и духовная школа.

Высокое назначение на Аляску в сане епископа не угасило прежней апостольской ревности святителя Иннокентия. Наоборот, усматривая в этом расширение круга своих обязанностей и увеличение ответственности, епископ Иннокентий, зная жизнь, обычаи и язык местных народов, с еще бульшим энтузиазмом стал трудиться на ниве духовного просвещения . Новое служение не позволяло ему все время находиться на одном месте, он совершал длительные путешествия, посещая все уголки своей огромной епархии, соединявшей два континента и включавшей Аляску, Алеутские и Курильские о-ва, Камчатку и побережье Охотского моря. За время своего десятилетнего пребывания в Ново-Архангельске епископ Иннокентий предпринял четыре таких путешествия, продолжавшиеся от восьми до 18 месяцев каждое . При этом он использовал разные средства передвижения, но чаще всего ему приходилось путешествовать в байдарках, верхом на лошади или в санях, запряженных собачьей упряжкой.

Во время поездок жизнь Святителя неоднократно подвергалась опасностям. Несколько раз он мог замерзнуть, быть занесенным пургой, сорваться в пропасть, утонуть в море, однако никакой страх, никакие испытания не останавливали ревностного архипастыря в его равноапостольном служении. На каждом острове, в каждом селении люди встречали его с великой радостью. Всюду он совершал Божественную литургию и проповедовал. Бывали случаи, когда он, несмотря на опасность, удлинял свое путешествие, если кто-то нуждался в его наставлении. “Как сейчас вижу, – вспоминает сопровождавший его в одной из поездок протоиерей Прокопий Громов, – епископа Иннокентия в темную зимнюю ночь, сидящего в одеянии из оленьих кож на камне, освещаемого заревом, отражающемся на вершинах гор, окружающих пропасть, среди добродушных детей природы – камчадалов, грызущих юколу, и между не одною сотнею маленьких ездовых животных, свернувшихся в клубки и крепко заснувших от утомления. Ни одному из русских иерархов не доводилось еще вносить свое благословение в подобные юдоли”.

Сам святитель Иннокентий описывал свои миссионерские труды в скромных выражениях. В письме святителю Филарету от 30 апреля 1842 г. он сообщал: “Действия наши по прибытии в Ситху еще невелики. И вот они: 1) Послана миссия в Нушегак, которая прибудет на место назначения своего не ранее половины июня сего года… 2) 17 декабря открыто Духовное училище, состоящее ныне из 23 человек креолов и туземцев… 3) Ученик богословия И. Т. (Илья Тыжнов – прим. автора) послан в Кадьяк для изучения языка… 4) Иеромонах М. (Мисаил (Озеров) – прим. автора) усердно занимается беседами с колошами и, кажется, не без успеха… Человек до 80 готовы уже креститься… 5) Весною я был в Кадьяке для обозрения тамошней церкви, и был утешен ею сверх всякого ожидания. Кадьякцы теперь стали совсем не то, как были до того… и, как они мне выразились, ныне “начинают выходить из темного места на свет”… 6) Открыто Духовное правление (14 октября) – первое присутственное место в Америке и, что весьма замечательно, прежде всякого светского. Через два дня я отправляюсь в путешествие для обозрения моей епархии, которое продолжится до 16 месяцев”.

Основной задачей деятельности святителя Иннокентия на Аляске было развитие миссии, и годы его архипастырского служения явились периодом интенсивного развития миссионерства в Русской Америке. Приезд Преосвященного в Ново-Архангельск совпал с выдачей Российско-Американской компании нового контракта, который был благоприятен для местных жителей. Новым контрактом категорически воспрещалось какое бы то ни было применение силы к туземцам и поощрялось распространение среди них образования. Эти положения контракта отразили глубокие убеждения епископа Иннокентия. При назначении священников в новые миссионерские центры он убеждал их, что только проповедь, учение и личный пример являются единственными допустимыми и вместе с тем самыми эффективными средствами обращения язычников. По свидетельству самого святителя Иннокентия, в его времена Русскую Америку населяли следующие племена туземцев: от Ситхи до Кадьяка: колоши Кагайские, колоши Ситхинские, колоши Якутатские, угалйнцы, меднувцы или атнахтяне, кенайцы, чугбчи, кадьякцы; на Алеутских о-вах: уналашкинцы, ахтинцы; на берегах Берингова моря: аглегмюты, киатинцы, кускоквимцы, квихпакцы, чнагамюты (около Михайловского редута) и малегмюты (жители заливов Нортон и Коцебу); внутри материка: кольчане, инкатиты и инкюхлюаты.

Один за другим Преосвященный Иннокентий создавал новые миссионерские центры, направляя в них постоянных священников. В 1842 г. он основал миссионерский центр в русском поселении Ново-Александровск на р. Нушегак, где первым священником был Илия Петелин. В 1844 г. он назначает иерея Иакова Нецветова миссионером в глубину материковой Аляски для открытия Квихпакской миссии с центром в селении Икогмют в нижнем течении р. Юкон, границы которой простирались до берегов Северного Ледовитого океана. В 1845 г. была восстановлена миссия на п-ове Кенай, и для служения определен туда иеромонах Николай.

Святитель Иннокентий, открывая новые миссионерские центры, был убежден, что развитие деятельности Православная Церковь должно быть направлено вглубь материка, где тысячи аборигенов нуждались в просвещении. Каждый созданный центр должен динамически развиваться в направлении освоения новых районов. Миссионер должен разширять свою пастырскую активность, включая в свое духовное окормление новые поселения местных жителей. Постоянно проявляя о новокрещенных попечение, он должен заботиться о их духовном росте и заниматься их просвещением. Задачей каждого крупного поселение должно быть их развитие до самостоятельного миссионерского центра. Такая стратегия организации миссионерской работы, по замыслам Святителя, должна была привести к созданию жизнеспособной миссионерской структуры, которая охватила бы всю континентальную Аляску и привела бы к осознанному принятию христианства и ее населением.

Планы святителя Иннокентия по развитию миссионерского служения на Аляске постепенно реализовывались. Из учрежденных им миссионерских центров к нему постоянно поступали сообщения о том, что живущие в глубине Аляски туземцы проявляют готовность к принятию христианства. “Слово Божие, сеемое миссионерами на берегах моря без всякого со стороны их посредства через новообращенных переносится и к отдаленным, горным жителям материка Америки” , – сообщал епископ Иннокентий в своем письме святителю Филарету 1 мая 1848 г.

Сдерживающим фактором в реализации этого плана было недостаток миссионеров и средств. 24 сентября 1847 г. епископ Иннокентий направил в Святейший Синод прошение за № 250 “о присылке двух иеромонахов или вдовых священников для миссий”. В ответ на это прошение Указом Синода епископу Иннокентию было предоставлено право обращаться по этому вопросу непосредственно к епархиальным архиереям, которым разрешалось отпускать в распоряжение Камчатского Преосвященного желающих потрудиться в качестве миссионеров среди туземных народов Аляски.

И хотя Синод разрешил ему самому обращаться в поисках кандидатов для служения на Аляске, однако никаких дополнительных субсидий для миссии выделено не было. По этому поводу святитель Иннокентий писал Обер-прокурору Святейшего Синода графу Н. А. Протасову 4 июля 1850 г.: “Жалованье им, при настоящих наших средствах, я могу положить не более, как только двоим, и то самое ограниченное; а между тем двух лиц мало…”.

Несмотря на все это, вопрос расширения миссионерской работы не оставлял епископа Иннокентия ни на минуту. Он понимал, что главное для него это способные для такого служения кадры. С этой целью он искал, по его словам, “людей хотя и не ученых, …но непременно благочестивых, ревностных и деятельных”. Недостаток духовенства был для него единственной трудноразрешимой задачей. Ведь для успеха миссии необходимо не только послать человека, но и чтобы, что особенно важно, проповедь велась на понятном для туземцев языке. С этой целью он решил готовить миссионеров из коренных жителей Аляски. Для этого он вскоре после своего прибытия в Америку в сане епископа открыл в Ново-Архангельске духовное училище. В 1845 г. он переводит в Ново-Архангельск и училище из Петропавловска, преобразовав его в семинарию. Ее открытие состоялось 1 декабря 1845 г.

Ее здание было построено на средства Российско-Американской компании и располагалось рядом с архиерейским домом . Средства на содержание семинарии выделял Святейший Синод. Ее первым ректором был священник Петр Литвинцев. Преподавательский состав семинарии формировался, в основном, из служивших в Ново-Архангельске священников, которые имели духовное образование. В разные годы преподавателями семинарии были протодиакон (впоследствии священник) Никита Омофоровский, иеромонах Вонифатий (Корсунский), священник Георгий Винокуров, священник Андрей Милорадовский, священник Лаврентий Саламатов, диакон Андрей Благовидов, студенты Илья Тыжнов и Гавриил Вениаминов – сын Преосвященного Иннокентия. Также учителями семинарии были ее выпускники К. Терентьев, В. (Власий) Верещагин и Григорий Петухов. Приглашались и светские преподаватели – служащие компании, среди них толмач колошенского языка креол Жуков, директор ситхинской обсерватории Владимир Миддендорф, аптекарь Доминик Трапчук, лекари Иваницкий и Говорливый.

Согласно Положению о Ново-Архангельской семинарии, высочайше утвержденному 22 апреля 1844 г., преподавание в ней велось по учебному плану Иркутской семинарии с изменениями, которые учитывали особенности миссионерской работы на Аляске. Например, в ней изучались языки местных коренных народов и курс медицины. Последний преподавался на достаточно высоком уровне, и многие выпускники семинарии, по свидетельству свт. Иннокентия, были способны “подавать помощь больным в простых болезнях, чему были опыты”. Знание основ медицины для священника, осуществлявшего свое служение вдали от цивилизации, епископ Иннокентий считал очень полезным и предлагал ввести это в практику всей Церкви, чтобы проповедующие язычникам-туземцам умели лечить болезни.

Церковный устав семинаристы усваивали на практике: каждый из них по очереди нес клиросное послушание и прислуживал в алтаре во время каждого богослужения под руководством учителя или псаломщика. Старшие ученики были обязаны “поочередно читать на Литургии проповеди” . Изучались и прикладные церковные дисциплины: семинарский хор пел в кафедральном соборе, при семинарии действовала иконописная мастерская. Воспитанник семинарии Григорий Петухов, будучи обучен иконописи, в течение только одного 1849 г. написал “более 60 образов для Камчатских и Американских церквей” , а впоследствии обучал этому искусству других. В 1853-1854 учебном году у него “начали обучаться иконописи 5 учеников желающих”.

В семинарии получали духовное образование дети священно- и церковнослужителей, а также служащих компании – русских и креолов. В первый год обучения, 1 января 1846 г. в семинарии числились 55 учеников: 22 русских и 33 креола. В 1856 г. – последнем, когда был полный набор учащихся, число обучавшихся составило 81 человека, “в числе коих 35 были духовного происхождения, а остальные дети разночинцев и креолов-туземцев”. За 13 лет существования семинарии в Ново-Архангельске в ней прошло два выпуска: в 1853 и 1856 г. Ее выпускниками стали 12 человек, из них: 4 священника, 3 диакона, 3 учителя той же семинарии. Кроме них на церковное служение были определены еще 11 семинаристов: “10 человек, исключенные из 3 и 2-го класса, по малоспособности поступили в причетчики” , а выпускник Иван Надеждин – “очень хороших способностей, лучше всех знающий колошенский язык” сначала был назначен псаломщиком собора, однако оказался “по поведению своему, к исправлению коего употреблены все меры, недостойный духовного звания” и “определен писцом в Якутское духовное правление”.

Святитель Иннокентий с надеждой смотрел на учеников Ново-Архангельской семинарии, ожидая, что они будут хорошими проповедниками христианства. Однако эти надежды не оправдались, и он скоро разочаровался в миссионерских способностях местных кадров. “Чем дальше, тем виднее, что креолы по уму и характеру далеко еще не то, что русские, – отмечал Святитель в своем письме А. С. Норову от 10 мая 1848 г., – …самостоятельности в них еще долго дожидаться, и на поприще наук риторика для них камень претыкания” . Только единицы из выпускников семинарии были способны к священническому служению, подавляющее большинство из них годилось на должность дьячка. В основном они становились чтецами в местных часовнях и учителями в приходских школах. Стало очевидным, что еще долго придется просить Святейший Синод о направлении миссионеров из России.

В 1858 г. согласно определению Святейшего Синода, утвержденного императором 11 января того же года, семинария была переведена в Якутск, вместо нее для местных жиетелей при Свято-Михайловском кафедральном соборе в Ново-Архангельске была открыта архиерейская богословская школа.

Для материальной поддержки приезжающих в Америку клириков епископ Иннокентий учредил попечительство. В фонд попечительства все служащие на Аляске клирики ежегодно отчисляли из своего жалованья по копейке с каждого рубля. Из собранных таким образом средств выделялась денежная сумма каждому вновь прибывшему священнику.

Всем приезжавшим на Аляску из России клирикам святитель Иннокентий вменял в обязанность учить местные языки и переводить на них молитвы, отрывки из Священного Писания, богослужебные тексты и наставления в православной вере. Все священнослужители должны были неукоснительно поучать народ за каждым богослужением.

В этот период в деле укрепления миссии на Аляске епископу Иннокентию помогали протоиереи Иаков Нецветов и Петр Литвинцев, иеромонахи Николай и Мисаил, священники Илия Петелин, Григорий Головин, Лаврентий Саломатов, Андрей (иногда упоминается как Петр – прим. автора) Милорадовский, Никита (иногда упоминается как Николай – прим. автора) Омофоровский, Ермолай Никифоров, а также сын святителя Иннокентия – Гавриил Вениаминов.

Кроме того, епископ Иннокентий отдал распоряжения о строительстве часовен в удаленных от храмов поселениях. В этих часовнях верующие регулярно собирались на общественную молитву. При посещении их священником или епископом в часовне совершалась Божественная литургия на переносном антиминсе, а в отсутствие священнослужителя местные жители читали и пели молитвы, дозволенные мирянам. Ответственным за проведение общественных богослужений назначался чтец, который также при необходимости мог совершать Крещение по чину, установленному для мирян.

Сразу после прибытия в Ново-Архангельск святитель Иннокентий обратил внимание на ветхое состояние Свято-Михайловского храма и поставил перед собой задачу построить вместо него настоящий кафедральный собор. Святитель сам сделал проект собора, выбирал строительные материалы и производил все расчеты. Подготовительные работы заняли немало времени, и прошло несколько лет до того, как началось само строительство. Основание собора было заложено только в 1847 г., его строительство окончено в 1849 г., а освящение состоялось 18 мая 1850 г. Это был первый православный собор в Новом Свете.

Собор был расположен в центре города и являлся самой красивой его постройкой. В его архитектуре первоначально прослеживался итальянский стиль, характерный для русского храмового строительства XVIII в. Как и все храмы этого стиля, “Свято-Михайловский собор украшен только двумя главами. В центре главный купол традиционно венчает глава в форме луковицы… Другая глава – шпиль над колокольней, взвивается тонкой иглой высоко к небу и завершается крестом, который отчетливо виден в Ситке отовсюду”. Его бревенчатое, обшитое тесом здание имело длину 30,4 м и ширину 18,9 м; высота его стен составляла 9,6 м, а колокольни – 13,2 м. После пристройки боковых приделов в 1851 г. собор приобрел в плане форму четырехконечного греческого креста. Главный придел собора был освящен во имя Архистратига Михаила; южный – во имя Предтечи и Крестителя Иоанна и благоверного князя Александра Невского; северный, теплый – в честь Казанской иконы Божией Матери. Внутри, как и в других храмах на Аляске, стены собора были обтянуты парусиной. Деревянный иконостас был резной и позолоченный, а иконы в нем – написаны на холсте. Среди них особо чтятся до настоящего времени Казанская (Ситкинская) икона Божией Матери и образ Архангела Михаила в серебряных ризах.

Кроме кафедрального собора в Ново-Архангельске, усердием святителя Иннокентия были устроены еще два православных храма. Один из них – при архиерейском доме – был освящен в честь Благовещения Пресвятой Богородицы 15 декабря 1843 г., в день епископской хиротонии святителя Иннокентия. Другой – храм в честь Живоначальной Троицы, приписной к собору, был выстроен специально для индейцев, которых там проживало несколько сотен человек.

Немало внимания Преосвященный Иннокентий уделял детям. В своем письме к обер-прокурору Святейшего Синода графу Н. А. Протасову он писал: “Учить всех детей простого народа – вот мысль, которая давно меня занимает и которую мне отчасти удалось привести в исполнение и дать, благодарение Господу, видеть от того некоторые плоды… И если алеуты и любят меня, то единственно за то, что я их учил” . На следующий год после приезда в Ново-Архангельск заботой Святителя при храмах и миссиях были учреждены школы для детей. “С половины 1842 г., – писал он, – по всем американским церквам… настоятели церквей от одного до двух раз в неделю собирают детей обоего пола в церковь и учат их Закону Божию и вообще обязанностям их” . После переезда в новопостроенный архиерейский дом, с января 1844 г., сам епископ Иннокентий собирал к себе детей и учил их Закону Божию. Занятия проводились два раза в неделю: во вторник приходили девочки, а в среду – мальчики, всего до 150 детей. Для сирот, благодаря его личным пожертвованиям и увеличению бюджета Ново-Архангельского попечительства, был устроен приют.

Посещая приходы и миссионерские центры, епископ Иннокентий всегда обращал внимание на приходские школы и состояние религиозного образования. В своем отчете за 1850 г. он обстоятельно сообщает о том, как организовано обучение детей Закону Божию на Аляске. Он сообщал, что в Нушегакской миссии местный священник с дьячком своими силами и средствами выстроили помещение, где собирали учеников, которых в 1849 г. было 13 человек. На о. Кадьяк священник с помощью пономаря обучал детей сначала в церковном домике, а с 1850 г. – в отведенном компанией помещении. Церковные школы были и на островах Уналашка и Атка, но когда там были упразднены конторы компании, то не стало места для занятий в школах, и по ходатайству святителя Иннокентия главный правитель русских колоний в Америке дал указание, чтобы на этих островах были устроены помещения для занятий детей. Кроме того, уналашкинский священник, когда посещал о. Святого Павла, обучал там мальчиков местных жителей, а его жена проводила занятия для девочек. На о-вах Святого Павла и Амля школы были открыты самими алеутами, а на о-вах Беринговом, Атту и Медном занятия для детей проводились учителями из местных жителей в своих домах. На о. Ситке при храмах действовали две школы, в которых преподавали священники. Также и миссионер Квихпакской миссии занимался с детьми туземцев, где само обращение местного населения началось только после обучения их детей основам православной веры.

Постоянная забота о религиозном просвещении народов Аляски на их родном языке благоприятно сказалась на деле миссии. “Не только уналашкинцы и атхинцы, как уже известные своим усердием к слушанию Слова Божия, но и все прочие туземцы без исключения оказывают большую наклонность к тому” , – писал в своем отчете епископ Иннокентий в 1850 г. Эскимосы, атабаски, тлинкиты и другие индейские племена Северной Америки стали принимать Православие сознательно, что значительно укрепляло положение Церкви среди коренных народностей Российской Америки. В период между 1841 и 1860 гг. около 4 700 язычников разных племен были обращены в Православие. Это составляло весьма значительное число, если учесть, что многие обращенные местные жители не имели оседлости и постоянно передвигались по обширной территории Аляски.

Проводимая святителем Иннокентием деятельность в Русской Америке финансировалась из различных источников. Российско-Американская компания ежегодно выделяла 32 927 руб. ассигнациями. В основном эта сумма составляла заработную плату духовенства, содержание их домов (обеспечение дровами для обогрева и свечами для освещения), оплату прислуги, транспортных расходов и С. Святейший Синод перечислял 3 085 руб. ассигнациями на содержание Кенайской миссии. Кроме того, миссионерская работа поддерживалась за счет капитала американских церквей , который в 1867 г. составлял, в общей сложности (включая суммы, находящиеся в Главном правлении компании под пять процентов годовых) 51 423,68 руб. серебром. Большинство храмов и часовен было построено в основном на средства компании, которая обязывалась проводить их ремонт, а по мере их обветшания заменять на новые. Но иконостасы, церковные сосуды, богослужебные книги, подсвечники, а также просфоры, вино и иное обеспечение богослужения в них оплачивалось “из специальных фондов, которые добавлялись к суммам, предназначенным для содержания церквей”.

Это был период подлинного расцвета миссионерского дела на Аляске. Благодаря энергичной деятельности самого святителя Иннокентия и всех его сподвижников, прежде всего священников-миссионеров, православная миссия распространилась от четырех приходов, расположенных в основном в местах поселения русских, на огромные территории Аляски, где обитали одни только туземцы. В 1860 г. на Аляске было девять храмов и 35 молитвенных домов. Готовилось открытие, как минимум, еще четырех приходов. В Ново-Архангельске действовали библиотека и детский приют. В каждом приходе, где был священник, работала церковная школа. Вплоть до 1867 г. в Русской Америке был епископ, девять священников и два диакона и около 20 чтецов.

Согласно статистике, приводимой П. А. Тихменевым, к 1860 г. на Аляске было 12 028 христиан: 784 русских, 1 676 креолов, 4 392 алеута, 2 215 индейцев, 2 543 эскимосов (включая несколько десятков индейцев ) и 418 других . По другим источникам, к 1867 г. число православных на Аляске доходило до 15 000, в подавляющем большинстве это были коренные жители Северной Америки. О них епископ Иннокентий писал: “Не радящих о своем спасении, можно сказать, нет ни одного, а из новопросвещенных оказывается все более и более усердных к вере, и не редкость видеть между ними примерно набожных”.

Успехи миссии на Аляске не остались без внимания инославных проповедников. 3 октября 1849 г. святитель Иннокентий сообщал А. Н. Муравьеву о полученном от служащего при миссии в Лондоне священника Евгения Ивановича Попова письме, в котором тот пишет, “что тамошние раскольники желали бы, чтобы поле наше (т. е. вверенное моему недостоинству здесь в Америке) засеяно было чистым протестантизмом; по крайней мере, американские миссионеры не раз замечали это в разных журналах” . Но до тех пор, пока Аляска оставалась в составе Российской империи, инославным проповедникам не удавалось осуществить свои намерения.

Во всей Российской Америке тогда действовала только одна неправославная церковь – лютеранская кирха, устроенная для служащих в Компании лютеран в период управления Аляской Этолиным. О ней святитель Иннокентий узнал еще на пути к Аляске. В письме к Муравьеву от 30 июля 1841 г., находясь в дороге, он сообщал следующее: “Он пишет ко мне (святитель Филарет Московский), что до него дошли слухи, что Ситхинский начальник учреждает при себе лютеранскую церковь. Я, кажется, сказывал Вам, что на том самом корабле, на котором я пришел в Санкт-Петербург, ушел пастор, но обязанный подпиской не вмешиваться в дела обращения диких. От пришедших ныне из Америки я узнал, что он действительно так ведет себя, и если отправляет богослужение, то в доме главного правителя, а не публично…”

Происходивший из старинного шведско-финского рода А. К. Этолин старался, чтобы под его управлением на Аляске работали его земляки. “Американская компания наша, управляемая ныне почти одними лютеранами, и в коей главный деятель финляндец, ныне присылает на службу в Америку и в другие места исключительно почти все финляндцев и немцев” , – сообщал епископ Иннокентий. Для их окормления и “по настоянию глубоко религиозной мисс Этолин, которая не представляла себе пяти лет в столь отдаленной и неизвестной стране без утешения ее собственной церкви” в столицу Российской Америки прибыл “молодой лютератский пастор, который должен был устроить часовню в Ситке”.

В своем рапорте № 128 от 27 сентября 1840 г. в Главное Правление Компании Этолин сообщал: “7 июня евангелический лютеранский пастор и магистр философии Сыгнэус (Cygnaeus) был представлен мною всем прихожанам лютеранской веры, которые находятся в Ново-Архангельске, и ему было выдано свидетельство от Санкт-Петербургской Евангелической лютеранской консистории, переданное мне Главным Правлением распоряжением № 497 от 18 августа 1839, которое утверждает г-на Сыгнэуса в должности священника (пастора). После подготовки подобающего помещения для временной лютеранской церкви в доме главного правителя в воскресенье, 11 августа, оно было освящено пастором Сыгнэусом, и впервые было отправлено богослужение, таковые же с этого времени будут проводиться по воскресным и праздничным дням на одном из языков: шведском, финском или немецком” . Строительство лютеранской церкви Этолин считал одним из самых важных своих дел. По этому вопросу он писал, что она “будет начата, как только появится возможность после отправки корабля “Николай”, когда мы справимся с другой самой необходимой работой, которая из-за подготовки этого корабля к возвращению в Россию почти полностью остановилась в Ново-Архангельском порту”.

Пастор Уно Сыгнэус уехал в Россию в 1845 г. на корабле “Наследник Александр” вместе с А. К. Этолиным и его семьей. В 1848 г. кирха была уничтожена пожаром и восстановлена следующим правителем Аляски – М. Д. Тебеньковым. В ней служил сменивший Сыгнэуса лютеранский пастор, “который в настоящее время, – писал свт. Иннокентий в отчете за 1850 г., – по увеличивающемуся числу финляндов, становится более необходим”, поскольку “со времен Этолина Финляндия обеспечивала возрастающее число управляющих, ремесленников и рабочих для колоний” на Аляске. Но в тот период лютеране не вели никакой миссионерской работы среди местного населения.

В 1850 г. Святейшим Синодом епископ Иннокентий был возведен в сан архиепископа, а через два года к его епархии присоединяется обширная Якутская область. Хотя Аляскинская миссия оставалась в его ведении, однако присоединение к епархии новой территории потребовало от него уделять больше внимания миссионерской работе в Восточной Сибири, где тогда было до 200 000 крещеных. К тому времени святитель Иннокентий был спокоен за состояние дел на Аляске, ибо благодаря его активным трудам церковная жизнь там была налажена. Еще 1 мая 1848 г. в письме обер-прокурору Святейшего Синода графу Н. А. Протасову он писал, что “главная цель учреждения Камчатской архиерейской кафедры в Америке (а не в Азии), можно сказать, уже вполне достигнута. Ибо христианство, при содействии благодати Божией, распространяется успешно. Миссии учреждены во всех главных местах (чего, конечно, без пребывания архиерея в Ситке едва ли бы было возможно сделать)… Теперь остается только заведенные миссии поддерживать и постепенно вблизи их открывать новые”.

В этой связи он неоднократно доказывал целесообразность перенесения архиерейской кафедры в азиатскую часть его епархии. Вопрос встал особенно остро во время разработок золотых месторождений в Калифорнии, куда стало прибывать большое количество старателей. Это привело там к увеличению потребности в продуктах и одновременно к их подорожанию, что в свою очередь осложнило поставку продовольствия на Аляску. В этой ситуации епископа Иннокентия беспокоила судьба воспитанников семинарии. “Открывшееся в Калифорнии золото, – писал он, – лишило Компанию всякой возможности доставать оттуда хлеб, мясо и проч…. и оттого, во всяком случае, хлеб в Ситке будет отпускаться с ограничениями и без сомнения будет дороже, чем ныне… В таком случае семинаристы должны будут потерпеть многое” . С ограничением продовольствия в Ситке каждый человек, который находился на иждивении компании, был для нее нежелателен. “Как ни ограничено число нынешнего ситхинского духовенства… пребывание онаго здесь в таком количестве при недостатках на рынке свежего, для жителей ситкинских становится или кажется почти отяготительным (а для колониального начальства оно уже давно таковым кажется)” , – отмечал епископ Иинокентий.

По настоянию Главных правителей Аляски А. К. Этолина и М. Д. Тебенькова, управлявших Аляской в 1840-х гг., Правление Российско-Американской компании в Санкт-Петербурге неоднократно обращалось в Святейший Синод с необходимостью уменьшить число духовных лиц в Ново-Архангельске. “Святейший Синод, вследствие предложения Вашего Сиятельства, – сообщал Святитель в письме графу Н. А. Протасову от 25 октября 1849 г., – указом своим от 25 сентября 1847 г. (полученным мною 17 сент. 1849) требует моего мнения касательно уменьшения числа духовенства в Ситке… Мнение мое будет то, что при настоящих обстоятельствах наших уменьшить число духовенства в Ситке нет никакой возможности, напротив того надобно еще увеличить двумя или тремя лицами из монашествующих или вдовых священнослужителей. Потому, во-первых, что при том числе православных жителей в Ситке, какое находится ныне (760), и при начинающем распространяться христианстве между соседями нашими (колошами), не возможно не иметь двух священников – одного для собора, а другого для колошенской церкви… Лучшее и единственное средство к уменьшению духовенства в Ново-Архангельске есть то же, о котором я имел честь представить Вашему Сиятельству, т. е. перенести архиерейскую кафедру и семинарию из Ситки в Аян или куда будет признано за лучшее” . Но вскоре золотые запасы в Калифорнии истощились, а следующие правители Аляски были не столь категоричны в отношении к Православной Церкви, и вопрос о перемещении кафедры Камчатского и Алеутского архиерея не ставился так остро.