“О подвиге святителя Тихона”

Слово митрополита Калужского и Боровского Климента, председателя Издательского совета Русской Православной Церкви, на Конференции, посвященной 100-летию возобновления Патриаршества.

Ваше Высокопреосвященство, дорогой Владыка Иоанн!

Отцы, братия и сестры!

Наша конференция посвящена 100-летию восстановления Патриаршества в России, но эту тему нельзя рассматривать отдельно от событий всего 1917 года. Необходимо осознавать, что происходило в нашем обществе сто лет назад, и как те трагические события в России переживались современниками.

Размышляя о причинах гибели царской России — обширной империи, обладавшей и потенциалом экономического развития, и волей к мирным социально-политическим преобразованиям, надо признать, что в этой катастрофе проявилось самое сокровенное, духовное начало — отношение русского народа к вере, приверженность всех сословий тем идеалам, на которых изначально созидалась Русь. Разрушение этой основы (презрение Христа, Его Церкви, евангельских законов бытия) было корнем всех социальных, экономических и политических проблем. Более того, оно стало детонатором революционного взрыва, уничтожившего страну.

Веру и благочестие может утратить и отдельный индивидуум, и все общество в целом. И если в первом случае это личная проблема, то во втором — это национальная катастрофа. Отвергая Бога, человек утрачивает благородство, великодушие, сострадание и вообще все, что делает его человеком. Народ, восстающий против Господа, преисполняется ненавистью и уничтожает себя. Ужасы гражданской войны и сталинских репрессий стали тому наглядным примером.

Об этой опасности предупреждали своих современников многие православные подвижники XIX и начала XX столетия. Еще святитель Феофан Затворник (+1894) пророчески высказал мысль об опасности социальной деятельности ради любых целей, кроме угождения Богу — Подателю всех благ. «Не оттого ли нет порядка, спокойствия и благоденствия там, где служат обществу для самого общества? — говорил святитель. — Ибо кто всего ожидает от него [то есть от общества], тот первый обратится против него, коль скоро ощутит себя в нем забытым».

Святитель предсказывал России через одно-два поколения трагические социальные потрясения, подобно французским революциям, если в русских людях будет и дальше развиваться безразличие к вере и Церкви. Напоминая отрезвляющее действие на всю общественность Отечественной войны 1812 года, он призывал и на этот раз опомниться и избавиться от душепагубного состояния, иначе неминуемы потрясения, чтобы снова привести Россию к Богу. Но в массе людей изменений к лучшему не произошло. И чем далее, тем явственнее звучали предупреждения святых. Праведный Иоанн Кронштадтский (+1908) предвидел реки мученической крови за исповедание Христа.

Преподобный Варсонофий Оптинский (+1913) в переписке сокрушался о насмешках и порицании тех, кто посещал богослужения. Старец предрекал, что «эти насмешки перейдут в открытое гонение, и не думайте, что это случится через 1000 лет; нет, это скоро наступит… И начнутся опять пытки и мучения». К теме гонений преподобный обращался неоднократно. Так, он говорил о Колизее — римском театре, где язычники развлекались, наблюдая мучения христиан первых веков, — что его руины сохранены. «Колизей разрушен, но не уничтожен… Ад тоже разрушен, но не уничтожен, — проводил аналогию старец Варсонофий, — и придет время, когда он даст себя знать. Так и Колизей, быть может, скоро опять загремит, его возобновят».

Так и произошло вскоре после 1917 года, когда русский народ не сумел опомниться и объединиться в горячей надежде на помощь всемогущего Господа, как это произошло в 1812 году, и был побежден самым опасным внутренним врагом — богоборчеством. В результате и без внешнего агрессора было уничтожено могучее православное государство. Ведь если во Христе все едины (ср. Гал. 3, 28), то вне Христа каждый сам за себя и одни против других. Когда народ утратил связь со своей духовной основой — Православием, общество разделилось, и русские люди безжалостно уничтожали русских людей, потому что видели в них то «классовых врагов», кулаков, нэпманов, то троцкистов, вредителей, врагов народа, то черносотенное духовенство, реакционеров, служителей культа, мракобесов, антисоветчиков и тому подобное.

Оптинский старец Никон (Беляев, +1931), умер в ссылке, испытывая гонения не только от советской власти, но и одержимых богоборческим духом людей. Хозяйка дома, в котором старец жил после лагеря, выгнала его зимой больного умирать на морозе. После этого он уже не оправился от болезни и летом того же года скончался на руках приютившего его ссыльного монаха Петра из оптинской братии. Преподобноисповедник терпел все страдания безропотно, и даже ценил их: «Гонения и притеснения полезны нам, ибо они укрепляют веру», — говорил он со своей Голгофы.

Действительно, даже в страданиях и смерти есть высший смысл и даже польза, если судить об этом духовно. Ведь изначально человек не ведал страданий и обладал даром бессмертия, пока в непорочности хранил единство со своим Творцом — Источником жизни. Смерть была привнесена в человеческую природу после того, как первые люди выбрали путь самостоятельного бытия и разорвали связь с Богом, как вынужденная мера, как предел разрастанию греха в человеке. С тех пор люди утрачивают временную жизнь, имея возможность обрести вечность в вере и уповании на милосердие Божие.

Человеческая история знает немало примеров, когда люди, устроив свою жизнь автономно от Бога, внезапно лишались ее, ибо жили исключительно земными интересами, заглушив свою совесть и духовные стремления сиюминутными потребностями, так что вместо Бога угождали прихотям плоти и человеческим страстям. Страдания и смерть всякий раз служили отрезвляющим средством и отдельным людям, и целым народам.

Так стало и с нашей страной. Как говорил праведный Иоанн Кронштадтский, «судьбы Божии праведные совершаются над Россией. Ее куют беды и напасти». В страданиях народ сохранил православную веру. Хотя религия и была исключена из общественной жизни, долгие десятилетия Православие сохранялось Церковью, гонимой государственной властью и всеми ее институтами. Особое значение в способности устоять в вере имело восстановление патриаршества в России.

Произошло это знаменательное и спасительное для всего нашего народа событие в момент разрушения России, как православной империи. Сто лет назад, в 1917 году Поместным собором Русской Церкви был избран Патриарх Московский и Всероссийский — святитель Тихон (Беллавин).

С детства Господь готовил его к этому служению Церкви и народу, всей России. Первым примером для будущего Патриарха были его родители. Из архивных документов мы видим, что его отец — сельский священник неоднократно поощрялся епархиальной властью «за добродушие и усердие», «за миролюбивую жизнь», «за скромный характер», «за домовитость», «за добрую нравственность». Можно признать, что семья привила ему такие качества как ответственность за паству, жертвенность, горячую веру — все это он видел в своем родителе.

Среди сверстников будущий святитель отличался кротостью и смирением. Большое влияние оказала на него и духовно здоровая среда, в которой он рос — русское крестьянство, распределявшее все свое время между тяжелым трудом на земле и церковной молитвой. Трудолюбие, терпение, простоту, скромность и любовь к простому народу, как хранителю веры — все это он воспринял от сельчан, с которыми он проводил свое детство.

После окончания Санкт-Петербургской духовной академии он трудился в духовных школах. На родной Псковской земле он принял монашество и был рукоположен в иеромонаха. А на польской территории, которая тогда входила в состав Российской империи, прошла его хиротония в епископа Люблинского, викария Варшавской епархии. Первый свой опыт епископского служения будущий святитель приобрел в инославном окружении католической Польши.

Через год он отправился за океан в Америку, чтобы возглавить самую отдаленную епархию Русской Церкви — Алеутскую и Аляскинскую. При нем епархия изменила свое название, став Алеутской и Североамериканской, поскольку распространилась с Аляски, бывшей Русской Америки, на территорию всех Соединенных Штатов и Канады. Объезжая приходы Аляски, он посетил самые труднодоступные места, где жили православные автохтоны, и где еще никогда не видели православного епископа. Он плавал на легкой байдарке по океану, по бурной реке Юкон, пересекал топи тундры, терпел все лишения дальнего пути в отсутствии цивилизованных условий жизни, чтобы прийти к своей пастве и принести ей благодатное утешение, утвердить в православной вере и ободрить страдавших под натиском американских миссионеров. Это весьма показательный пример, который раскрывает самозабвенное отеческое попечение святителя Тихона о пасомых. По возвращении в Россию архиепископ Тихон служил на Ярославской и Виленской кафедрах до избрания на Московскую кафедру летом 1917 года.

Служение в Польше и Северной Америке научило его понимать людей с другими взглядами, в тоже время защищать свою веру и помогать своей пастве сохранить верность Христу и Его Церкви. А пребывание в Ярославле и на Литовской земле закалило его характер в отстаивании православной веры и интересов Церкви перед власть имущими. Нужно отметить, что его избрание на Московскую митрополичью кафедру было по-настоящему народным, это решение приняло собрание духовенства и мирян Московской митрополии. На плечи новоизбранного архипастыря легли обязанности по подготовке и проведению Поместного Собора Русской Церкви, который не собирался более двух столетий. Таким образом, святитель Тихон непосредственно был связан с возрождением соборного начала нашей Поместной Церкви.

Избрание одного из трех кандидатов на патриарший престол происходило путем вытягивания жребия. Эту великую миссию исполнил после молитвы перед Владимирской иконой Божией Матери в храме Христа Спасителя старец Смоленской Зосимовой пустыни иеросхимонах Алексий (Соловьев). Таким образом, на избрание Патриарха не могло оказать влияние мнение кого-либо из людей или церковных групп. Святитель Тихон был избран одним Промыслом Божиим, что имело существенное значение для последующей судьбы Русской Церкви. Для большинства был очевидным его непререкаемый авторитет как главы Церкви, в отличие от представителей обновленчества, пытавшихся захватить власть при поддержке советского правительства.

Патриаршее служение святителя Тихона пришлось на времена жестоких гонений на Русскую Церковь, начало которым было положено изъятием церковных ценностей, репрессиями по отношению к духовенству и мирянам — всем верующим без исключения. На первом этапе Советское государство стремилось не только физически уничтожать верующих, монастыри и храмы, а целенаправленно разрушить Церковь изнутри посредством сеяния разделений и расколов. Острой болью в сердце Патриарха Тихона отозвались вести об уклонении маститых архиереев в «живоцерковный» раскол. Однако ему хватило мудрости и твердости для того, чтобы призвать к покаянию уклонившихся в обновленчество архиереев и великодушно принять их раскаяние.

Святитель Тихон был всем известен как мягкий и добрый человек. По воспоминаниям современников, он производил «обаятельное впечатление… простотой обращения, доступностью и задушевной мягкостью тона». Он был способен воодушевить собеседника внутренним духовным светом, отражавшимся в его проницательном и глубоком взгляде. Многие будущие исповедники, кому посчастливилось лично встречаться со святителем Тихоном, запомнили его именно таким — простым, доступным, добрым и светлым пастырем.

Благодаря цельности личности своего предстоятеля, Церковь не изменила своими принципам в угоду требованиям советского правительства, в то же время стремясь сохранить возможность исповедания православной веры для миллионов своих чад. Твердость стояния в истине во многом стала причиной преждевременной кончины святителя. Однако прежде Патриарху Тихону пришлось вынести бескровное мученичество: пережить убийство ближайшего помощника, покушение на свою жизнь, тюремное заключение и фактическое лишение свободы — его пребывание было ограничено стенами Донского монастыря.

Праведная кончина святителя Тихона и его погребение, собравшее десятки тысяч верующих, стали свидетельством обретения русским народом ходатая пред Престолом Божиим за Православную Церковь, вступавшую в горнило беспримерных гонений и репрессий. Образ Патриарха Тихона, как «печальника за землю Русскую», вдохновлял сонмы новомучеников и исповедников на стояние в вере, несмотря на жестокие испытания. Как вспоминал впоследствии архимандрит Серафим (Тяпочкин), для него особенной гордостью было то, что в следственном деле он был назван «тихоновским попом». Именно «Тихоновской» называли власти Церковь, страдавшую в голгофских муках за свой народ и вымолившую ему прощение у Бога.

Тем более значимым видится подвиг Святейшего Патриарха Тихона сегодня, спустя сто лет после его избрания. Весь смысл своего служения он выразил следующей фразой: «Пусть имя мое исчезнет для истории, лишь бы Церкви была польза». Раскрывая значение, которое имел исповеднический подвиг святителя Тихона для Церкви, его современник протоиерей Сергий Булгаков отметил: «Патриарх в узах во главе России, в узах стал светом мира. Никогда от начала истории Русская Церковь не была столь возвышена в своей главе, как она была возвышена в эти прискорбные дни испытаний, и во всем христианском мире нет имени, которое повторялось бы с таким уважением, как имя главы Русской Церкви».

Прославление Патриарха Тихона в лике святых и обретение его мощей положило начало периоду духовного возрождения нашего народа, открыло эпоху исследования подвига и прославления новомучеников и исповедников Церкви Русской. Ее вершиной стал Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года, который прославил более тысячи святых, пострадавших в годы гонений.

Спустя столетие со времени возобновления Патриаршества на Руси подвиг святителя Тихона, возглавившего церковный корабль в эпоху великих испытаний, продолжает вдохновлять нас силой веры и необыкновенной преданностью Всемогущему Богу.

 

Йошкар-Ола, 15 февраля 2017 года