Преподаватель КДС протоиерей Андрей Безбородов: «Новомученики и исповедники. Возможности локализации»

Статья протоиерея Андрея Безбородова, преподавателя Калужской духовной семинарии «Новомученики и исповедники. Возможности локализации» опубликована в №6 Богословско-исторического сборника КДС.

Русская Церковь почитает святость новомучеников и исповедников и признает их неоценимый вклад во Вселенское православие. Необходимо умножение усилий для распространения в народе почитания новомучеников и исповедников, что поможет изменить к лучшему нравственное состояние людей. Сведений об их подвиге в настоящее время достаточно и наступает новый этап работы, заключающийся в популяризации знаний по данной тематике в российском обществе. Локализация – один из видов такой деятельности, на основе которого могут раскрыться целый ряд возможностей по популяризации означенных сведений. Сложности локализации на примере священномученика Павлина (Крошечкина) и преподобного Нектария Оптинского. Необходимость актуализации накопленных знаний о новомучениках и исповедниках в сознании и деятельности человека и общества.

 

Русская Православная Церковь собрала многочисленные свидетельства о христианах, пострадавших в гонениях за веру Христову в XX веке. Накоплен обширный материал, позволяющий объективно оценить ситуацию того времени, подвести ее исторический итог.

Русская Церковь почитает святость новомучеников и исповедников, признавая их неоценимый вклад во Вселенское православие. Духовные плоды этого подвига должны быть усвоены нашим обществом. Церковь помнит не только прославленных ею святых, но и всех невинных жертв репрессий, призывая общество сохранить память об этих трагических страницах истории.

В принятом 2 февраля 2011 года Архиерейским Собором Русской Православной Церкви документе «О мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев        в годы гонений пострадавших» призывает сделать все для того, чтобы память о новомучениках укреплялась в нашем обществе как пример стояния в вере. «Церковь призывает умножить усилия для распространения в народе почитания святых новомучеников и исповедников.

Собор выражает уверенность в том, что совместные действия Церкви, государства и общества, направленные на увековечение памяти жертв гонений за веру, помогут изменить к лучшему нравственное состояние людей».[1]

Сведения о новомучениках Российских стали собираться сразу после начала гонений на Православие. Впервые информация о новомучениках была опубликована в эмигрантских изданиях протопресвитером Михаилом Польским «Новые мученики Российские»[2], затем идут работы Льва Регельсона «Трагедия Православной Церкви» [3] и Владимира Степанова (Русака) «Свидетельство обвинения». Но эти труды страдают недостоверностью и легендарностью части материала, излишней эмоциональностью и политизированностью. К большому сожалению, эти же недостатки преследуют и многие современные работы. Их главной целью является показ произвола и беззакония советской власти, а мученический и исповеднический подвиг часто является лишь средством для достижения означенных целей. В 90 гг. прошлого века начали появляться отечественные труды о новомучениках, некоторые из которых обладали высокой степенью достоверности, основанной на использовании архивных источников и показаний очевидцев. Сюда в первую очередь следует отнести труд иеромонаха о. Дамаскина (Орловского) “Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия” [4].

На наш взгляд, в настоящее время наступает новый период в деле сохранения памяти о подвиге новомучеников и исповедников, в этот период основной упор в работе необходимо перенести со сбора материалов и свидетельств на деятельность по популяризации знаний по данной тематике в российском обществе. Многочисленные жития и биографические свидетельства, собранные в настоящее время, нуждаются в том, чтобы они были усвоены российским обществом. Этот процесс долгий, систематический и многоплановый. В данной статье я сконцентрируюсь на возможностях одного вида деятельности по увековечиванию памяти новомучеников, исповедников и лиц, пострадавших в годы репрессий, локализации.

Прежде всего, необходимо разобраться со значением термина «локализация». Оно достаточно обширно и нуждается в конкретизации. Локализация (от латинского localis – местный, locus – место), отнесение чего-либо к определенному месту. В данном контексте, локализацией является привязка имени конкретного мученика, исповедника или пострадавшего лица к конкретной географической точке (дому, улице, населенному пункту, храму, монастырю, местам погребения, заключения, расстрела).

Подобная географическая привязка может значительно оптимизировать процесс преподавания материала о новомучениках, исповедниках и лицах, пострадавших в годы репрессий учителями ОПК и истории. Локализация оптимизирует процесс усвоения подобной информации  не только школьниками, но и студентами, и лицами других возрастных и социальных категорий. Конечно, особое значение локализация приобретает при привязке к знакомым слушателям географическим объектам. Здесь особый упор необходимо сделать на местных новомучениках и исповедниках конкретной епархии, конкретного населенного пункта.

Мы знаем, что восприятие – это процесс приема и переработки человеком различной информации, поступающей в мозг через органы чувств и завершающийся формированием образа. Восприятие предполагает различные ощущения, в том числе и эмоциональные, и протекает вместе с ощущениями. Если передавать незнакомую или малознакомую слушателем информацию, привязывая ее к знакомым слушателям географическим объектам, то передаваемая информация перестает быть внешней для слушателей и более легко ими усваивается. Так же не надо забывать и характерный для восприятия процесс, называющийся объективизацией. Объективизация – это локализация образа в пространстве. Если передаваемая слушателям и воспринимаемая ими информация о конкретном лице и событии сопровождается объективизацией, то процесс усвоения информации идет более эффективно, так как информация перестает быть для слушателей абстрактной.

Локализация учитывает и особенности восприятия современных слушателей, особенно молодого поколения, привыкших воспринимать информацию через зрительные образы. В данном контексте локализация  открывает следующие возможности.

  1. Значительно оптимизировался бы процесс преподавания, если учитель совершает с учениками экскурсию к определенному географическому объекту.

2.Привыкшее к компьютерным образам молодое поколение хорошо принимает и программы с виртуальными экскурсиями.

3.Можно снять любительские фильмы с подобными экскурсиями для показа на уроках или лекциях.

4.Можно получить фотографии локализации и использовать их наряду с портретами и фотографиями новомучеников, исповедников и лиц, пострадавших в годы репрессий на уроках и лекциях.

Процесс локализации так же может значительно оптимизировать деятельность мемориалов, музеев (эффективность и востребованность такого музея значительно повышается, если он расположен в доме, где проживал конкретный человек). Следствием работ по локализации может быть и устройство  памятников и памятных досок, которые в данном населенном пункте будут всегда иметь наглядное духовно-историческое значение.

Если в городе или ином населенном пункте есть мемориалы или иным образом отмеченные географические объекты, связанные с новомучениками и исповедниками, гораздо эффективней реализуется педагогический принцип освоения духовного и культурно-исторического наследия края. В этом случае в мировоззрении населения  родной край выступает не просто как место регистрации и проживания, а как мистическое и родовое понятие. Мистическое – через монастыри и храмы, в которых служили и молились новомученики и исповедники; через их труды, мученические и исповеднические подвиги. Родовое понятие появляется в результате чувства сопричастности к судьбе своих земляков, живших, молившихся и трудившихся на нашей земле, в нашем городе или поселке. Усилению и укреплению этих ощущений вновь помогут экскурсионные посещения этих мест или применения на уроках информационных технологий, заменяющих или восполняющих подобные посещения.

Имеющаяся сейчас литература по новомученикам и исповедникам  не всегда способствует деятельности по локализации. Действительно, для москвича или петербуржца, составителя жития новомученика или исповедника, жившего в Калужской губернии, часто является второстепенным факт конкретного дома или улицы, на которой проживал интересующий его человек. Поэтому, в данном контексте значительно возрастает роль епархиальных отделов по канонизации и местных краеведов, для которых название улицы, номер дома не является пустым звуком.

Возникающие проблемы в сфере локализации можно проиллюстрировать на примере сведений о жизни священномученика Павлина (Крошечкина) и преподобного Нектария Оптинского, касающихся их проживания в Калужском крае.

О преподобном Нектарии сказано, что после закрытия Оптиной Пустыни он проживал в с. Холмищи, Брянской области. Сведения эти идут от воспоминаний духовной дочери старца, Надежды Александровны Павлович, которая, будучи столичным жителем, не разобралась в административном делении, да и, видимо, это для нее было совсем не важно. Воспоминания были написаны позднее и Брянская губерния, просуществовавшая с 1920 по 1929 гг. превратилась в воспоминаниях в Брянскую область, которая была образована только в 1944 году и имела границы, несколько отличные от границ Брянской губернии. Тем более, что последние годы жизни преподобного Нектария отнюдь не способствовали четкому пониманию бурных административно-территориальных процессов, проходивших в стране в это время [5]. Хотя, с точки зрения вопроса локализации, эта информация приобретает принципиальное значение.  Ошибочная информация была распространена книгой митрополита Вениамина (Федченкова) «Божьи люди. Мои духовные встречи» [6] и впоследствии растиражирована другими изданиями. Только сопоставляя воспоминания различных людей, посещавших старца во время его проживания в с. Холмищи, в частности, будущего епископа Стефана (Никитина), мы делаем выводы, что данное село находится в сфере досягаемости гужевым транспортом от Козельска, а этот город находится  далеко от Брянской области. В итоге, вместо виртуального с. Холмищи, Брянской области появляется конкретное с. Холмищи, Ульяновского района, Калужской области, расположенное в 45 километрах от Козельска. Далее, процесс локализации приведет к месту храма, в котором молился преподобный, к дому или месту дома, где старец жил и принимал своих духовных чад. Появится еще одна сакральная точка на географической карте. Здесь уместно было бы напомнить и жителям самого села Ульянова, что некоторое время, пока старец не нашел место своего последнего пристанища, он жил и здесь, село тогда носило названия Плохино. Этот факт  также может стимулировать работы по локализации в данном селе, должен найтись дом или место дома, в котором преподобный Нектарий нашел свой временный приют и, каким либо образом (см. выше), может быть отмечен.

Житие священномученика Павлина (Крошечкина), касаясь его калужского периода, не дает ошибочных сведений по локализации, так как точных сведений о его месте жительства и даже о храме, в котором служил священномученик, здесь нет. Есть сведения описательного характера. Даже названный, вроде бы точно, Преображенский храм, который по описанию находился недалеко от Оки, мог находиться в двух местах. Недалеко от Оки в Калуге располагаются два Преображенских храма. Только упоминание о чудотворном образе Казанской Божией Матери в житие останавливает наш взгляд на одном из них, Казанском храме. Но, для локализации важно и место проживания священномученика. Житие говорит только о том, что дом его находился в нескольких шагах от храма. Работа с очевидцами, опосредованными конечно, давала самые различные варианты. Вернее этих вариантов было два. Второй вариант сведений указывал на храм Спаса-за верхом, который также находится недалеко от берега Оки. В данном случае могло бы помочь уголовное дело но, мы знали, что дело на священномученика Павлина было заведено уже в Могилеве, на его последней кафедре. Осталась надежда, что архиепископ Павлин мог привлекаться в Калуге по другим делам в качестве свидетеля. В одном из таких дел были обнаружены точные сведения о месте жительства священномученика. Зная, что после перевода священномученика Павлина в Могилев, здесь первое время проживал и священномученик Августин (Беляев), а так же и преподобный Андроник (Лукаш), бывший в то время келейником священномученика Павлина, мы понимали большое значение данного дома. После проведения сравнительного анализа современных карт с картами города 30-х гг. XX в. (поменялись названия улиц и, возможно, нумерация домов), место расположения этого дома было найдено. К сожалению, мы не успели, дом не сохранился. Можно было только подтвердить правильность житийных упоминаний о нахождении его в нескольких шагах от храма. Интересно, что правы оказались и свидетельства, указывавшие на храм Спаса-за верхом и на проживание священномученика Павлина недалеко от данного храма. Выяснилось, что сразу после приезда в Калугу епископ Павлин поселился недалеко от храма Спаса-за верхом и сделал его местом своего регулярного служения. Через небольшое время владыке был найден домик, располагавшийся недалеко от Казанского храма. Вследствие переезда в новый дом, местом регулярного служения стал уже Казанский храм. В воспоминаниях в основном не упоминается два места служения и жительства Новомученика, а в процессе локализации эти факты приобретают большее значение.

Такие подробности по разным аспектам работ по локализации, на первый взгляд излишние, приведены здесь для того, чтобы показать довольно обширный объем работ, ждущий своего делателя. Сведение же о безвозвратной потере дома, где проживали священномученики Павлин (Крошечкин) и Августин (Беляев), преподобный Андроник (Лукаш), должны привести к пониманию того, что работа по локализации не терпит отлагательств.

Знания и различная информация о новомучениках, исповедниках и лицах, пострадавших в годы гонений могут существовать в двух измерениях. Во-первых, они существуют как накопленный объем знаний, сконцентрированный в различных изданиях, статьях и исследованиях. Здесь у нас видны довольно крупные достижения. Во-вторых, они должны существовать «оживленными» в активном сознании и деятельности человека и общества. Другими словами эти знания и информация должны пройти актуализацию. В этом измерении мы только в начале пути и нам предстоит большая работа.

Работы по локализации создают условия для актуализации знаний о новомучениках, исповедниках и лицах, пострадавших в годы гонений,  в сознании людей, проживающих на конкретной территории. Таким образом, локализация может служить одним из методов формирования ценностного сознания личности, превращая знания в убеждения, христианские идеалы в личные истины.

 

Литература и примечания:

  1. См. Документ Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 2 февраля 2011 «О мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших».
  2. Михаил Польский, прот. Новые мученики Российские. Джорданвилль,1949, т.1. Там же, 1957, т.2.
  3. Регельсон Лев. Трагедия Русской Церкви. М, Крутицкое подворье, 1996.
  4. Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. В 7 книгах. Тверь, Булат, 1992-2002.
  5. Брянская губерния просуществовала с 1920 по 1929 гг. и в этот период включала в себя часть нынешней Калужской области (Жиздринский уезд). Сложность заключается и в том, что Жиздринский уезд не соответствовал нынешним границам одноименного района. Так в его состав входила Плохинская волость, но и она в 20 гг. не соответствовала границам одноименной волости до 1920 гг. В 1920 году в результате процесса укрупнения волостей к Плохинской волости были присоединены территории ряда волостей, в том числе и Холмищенской. Так село Холмищи попало в кратковременную Брянскую губернию. Уже 1 октября 1929 года Брянская губерния была упразднена и вошла в состав Западной области.
  6. Вениамин (Федченков), митр. Божьи люди. Мои духовные встречи. М, Терра-Книжный клуб, 2002.