Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Так уж получилось, что мне случалось общаться со многими людьми, скажем так “военного склада характера”, и, зачастую, предметом обсуждения, а подчас и жаркого спора являлась проблема мужества христианина, и, в частности, мужества священника.

И неизменно мне, как семинаристу, задавались вопросы, например: “А вот что делать, если кто-то поднял на тебя руку?” “А если на ближнего?” “А вот ты, священник, что будешь делать?” “И что, разве не защитишь паству?” “Нет, ну а если твоей жене будут угрожать?” и т. д.

Думаю, что и у многих из вас, дорогие братья, возникнут вопросы или даже недопонимание моей позиции на этот счёт, поскольку правильный ответ на такие вопросы идёт вразрез с нашими (по крайней мере моими) привычными представлениями о том, каким должен быть настоящий мужчина. Особую актуальность данная тема получает в свете недавних событий на Украине и в Сирии, так что разобраться с православным пониманием правил применения силы сегодня просто необходимо.

Итак, настоящий мужчина в привычном понимании данного выражения – это человек, который, помимо всего прочего способен постоять за себя. Постоять за свой дом, за свою семью, за жену, за детей, за Веру и отечество, наконец! И всё бы ничего, всё правильно, вот только мы с вами, семинаристы и в будущем пастыри, просто обязаны быть ещё и настоящими христианами.

А вот настоящий христианин – это тот, кто во всём следует за Христом. Что же говорит по этому поводу Христос? А вот что! Он говорит о Себе, что Он кроток и смирен сердцем, говорит, что нужно подставлять левую щёку, тому, кто ударил тебя по правой. И более того, что “всякий взявший меч, от меча и погибнет”. То есть Господь не просто велит прощать обиды, но и угрожает смертью тем, кто возьмётся сам за себя мстить.

Казалось бы ситуация, в которую мы с вами попали, практически безвыходная, и всем нам придётся делать страшный выбор между честью мужчины и верностью Богу, но … На самом деле противоречий и конфликтов здесь нет.

Всё дело в том, что за “топор войны” мы, православные, можем и должны взяться лишь тогда, когда опасность угрожает не нам самим, но нашим близким, нашей стране и делу нашей Веры. Чтобы это понять, достаточно вспомнить примеры поведения Христа и тех людей, которых мы сегодня называем святыми. Господь не позволил Петру защитить себя в Гефсимании, и ничем не пытался смягчить боль от побоев и унижений, однако кнутом изгнал торгующих из храма. Преподобный Серафим Саровский добровольно предал себя в руки разбойников, а прп. Сергий Радонежский послал двух своих иноков на кровавую сечу за Отчизну. А когда в святом граде Иерусалиме готовилась восторжествовать ересь, то преподобный Савва Освященный, собрав десять тысяч монахов, подвизавшихся в послушании и смирении, разогнал имперскую армию!

Мне часто приходилось слышать, как такие вот “сторонники активного противления злу насилием”  приводили в качестве подкрепления своих слов евангельскую цитату: “нет больше той любви, если кто положит душу свою за други своя”. Цитата и впрямь хороша, вот только говорит она про пролитие собственной, а отнюдь не чужой крови, раскрывая самую суть священнической доли. Мы, избравшие путь прямого служения Богу, принимаем от Творца самое мощное оружие, что есть на свете – Крест Господень. И не пристало нам по принятии сана когда-либо вновь маловерно браться за иное, слабейшее Креста оружие.

Наше место при любом кровопролитии и любой брани не с автоматом на баррикадах, но с Честным Крестом в руках и в сердце взывать к миру между воюющими сторонами. Наш долг не карать обидчика, а закрыть своей грудью жертву, чтобы на нашей мученической крови укрепилась и расцвела Церковь Христова. Наш долг положить за други свою душу, а не чужую, принеся руками, избранными для бескровной жертвы, жертву кровавую. Мы должны, отдавая свою жизнь, освящать другие, но никак не забирать самый ценный из даров Божиих. Мы священники – и однажды весь мир ляжет на наши плечи.

Прямо скажем, я, наверное, не слишком близким путём завёл разговор о кротости, но дело в том, что на мой взгляд, кротость – есть квинтэссенция мужества, ведь, чтобы ударить, выстрелить, убить – много смелости не надо, а вот для того, чтобы простить, чтобы удержать язык свой от зла, а ум и руки от гнева, нужна недюжинная сила воли. Сила никак не меньшая, чем храбрость, которая требуется, чтобы предоставить свою жизнь и судьбу своих близких в Божии руки. На такое решение способен только человек, взошедший на ступень кротости, через очищение души покаянием и слезами, как и предписывает нам Господь в Заповедях блаженств.

Святитель Иоанн Златоуст в величайшем дерзновении пишет: “кроткий человек подобен Богу”! Только представьте те высоты, на которые способно вознести самоумаление. Между прочем, тот же Златоуст пишет, что из всех добродетелей мужчинам более других приличествует как раз кротость.

В заключение хочется добавить к похвале кротости ещё одну мысль. Каким эпитетом, братья, сегодня называют настоящего мужчину? Обычно, когда видят такого, то невольно говорят: “Как же он крут!” А только что мы выяснили, что не может быть никого мужественнее по-настоящему кроткого человека.

 Аминь!

Воспитанник 3-го курса Калужской духовной семинарии Олег Плешаков