Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Еще в самом начале двухтысячных, покойный Патриарх Московский и всея Руси Алексия II, поставил одну из сторон церковной жизни на новые рельсы. Его дело продолжает и Патриарх ныне здравствующий. И нас, как воспитанников духовных школ, это постановление касается напрямую. И вот, сегодня, в этом храме, я хочу поговорить именно о реформе духовного образования.

1)Почему?

2)Как?

3) Зачем?

4) Как перестроиться?

На эти вопросы я постараюсь дать ответ.

Строго говоря, многие понимают простую истину, что образование является одним из тех краеугольных камней, на которых стоит и строится само бытие народа во всем многообразии сторон его жизни. Если же говорить об образовании духовном, то его первичность и по существу, и по времени возникновения на Руси, а также по значимости в развитии русской образованности и всей культуры, очевидна. Поэтому изменение его характера всегда самым серьезным образом отражалось на духовном и нравственном состоянии народа.

Историю нашего духовного образования можно достаточно четко разделить на два принципиально отличных друг от друга периода. Первый заканчивается, фактически, эпохой учеников прп. Сергия Радонежского в XV столетии, в котором наиболее ярко проявилась духовная устремленность русской образованности, шедшей главным образом из монастырей. Это был благодатный период, когда ученость выходила из монастырей и обязательно сопровождалась опытом духовной жизни.

Сразу скажу, что духовным школам с тех пор и, в первую очередь, не хватает самой духовности. И это – первейшая и самая важная проблема. Но не мне говорить, как целой системе эту духовность обрести. Поэтому, в своей проповеди, я буду рассматривать по преимуществу влияние реформы на интеллектуальное и творческое образование и как нам с вами подстроиться и перестроиться так, чтобы оно приносило нам пользу, а не вред. Так, чтобы выжать из этих четырех- пяти лет максимум, дабы выйти на служение хотя бы более или менее подготовленными.

Второй период вырисовывается уже с первой половины XVI столетия. Четко и однозначно же он кристаллизовывается в веке 17, с возникновением Киевской Духовной академии, а затем в 1685 году – первого высшего учебного заведения в России – Славяно-греко-латинской (впоследствии Московской Духовной) академии, ставшей матерью Академии наук и Московского государственного университета, а далее и других Духовных академий, семинарий, школ – новое направление становится господствующим в русском духовном образовании до настоящего времени. Еще раз подчеркну: именно духовные учебные заведения стали корнем, из которого выросло дерево светских академий и училищ, в том числе, ни много ни мало, а МГУ. Впрочем, подобная ситуация была и в Европе, где университеты развивались, начиная именно с богословского факультета.

Но происходит принципиальная смена приоритетов в самом подходе к  образованию. В XVI веке уважение к форме уже во многом преобладает над уважением духа. Оттуда произошла та односторонность в русской образованности, ярким последствием которой был Иван Грозный. Та образованность, которая через 100 лет, в середине 17 века была причиной раскола, корнем которого явилось ни что иное, как внимание именно к форме, а не к духу/содержанию.

И эта тенденция развивалась и дальше, в жадности своей начав искать все новые и новые формы, и найдя – начала их копировать и перенимать. Но с формой часто  приходится перенимать и дух. Даже если это дух чужой, иностранный. Это ярко проявилось в эпоху царствования Петра I и некоторых других императоров России. И продолжается это и по сей день. Вот эту историческую реальность, т.е. стремление к новым формам и преобладание их над духом, содержанием, нужно знать и учитывать, чтобы правильно ориентироваться в современных процессах.

Что касается системы духовного образования, то уже давно выдающиеся люди говорили о необходимости ее реформирования изнутри, но не только по форме, как по содержанию. Так, например, профессор Московской академии, блестящий лектор, яркий оратор и церковный проповедник, ученый-богослов священномученик Илларион (Троицкий) выступал за необходимость решительных изменений во всей системе русской богословской науки. И таких высказываний целое “море”.

Влияние Церкви на жизнь российского общества может быть огромной. Но этот потенциал пока использован очень мало. Но почему? Нет достаточного количества подготовленных кадров. В большинстве своем наш культурный и интеллектуальный уровень ниже среднего по светским ВУЗам. И это – наш огромный минус, который, очень мягко выражаясь, не помогает пастырям нести людям благую весть о Христе на доступном языке с приведением всех возможных аргументов.

Церкви особенно сегодня нужны высококультурные, эрудированные служители, которые будут в состоянии вести диалог с обществом, которые смогут ориентироваться в общественных процессах и активно влиять на них. Для этого нужно, чтобы они не просто «соответствовали» современному уровню образования и культуры, а превосходили его.  Нет, просто добрые, искренние, открытые батюшки тоже нужны. И очень даже нужны! Но они покрывают потребность в пастыре только часть населения. Для городов же со всем спектром духовных и интеллектуальных потребностей нужны немного более соответствующие священники.  Вот понимая эту потребность, священноначалие и решило всю систему духовного образования реформировать.

Теперь перейдем к вопросу «Как?». Неужели, чтобы придать образованию более совершенную форму, нужно его обязательно сделать полусветским? Но не полусветским, а обогатить образование духовное образованием светским. Не смешивая их, но дополняя светское образование духовным смыслом, а духовному придать более совершенную и доступную форму образования светского. Возможно именно поэтому в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви (n.XIV.3.) «…христианская традиция неизменно уважает светское образование. Многие отцы Церкви учились в светских школах и академиях и считали преподаваемые там науки необходимыми для верующего человека. Святитель Василий Великий писал, что “внешние науки не бесполезны” для христианина, который должен заимствовать из них все служащее нравственному совершенствованию и интеллектуальному росту. По мысли святого Григория Богослова, “всякий имеющий ум, признает ученость первым для нас благом. И не только эту благороднейшую и нашу ученость, которая … имеет своим предметом одно спасение и красоту умосозерцаемого, но и ученость внешнюю, которой многие христиане по невежеству гнушаются как ненадежной, опасной и удаляющей от Бога”. Великие учителя Церкви признавал полезность светской учености.

Начал эту реформу покойный патриарх Алексий II. Не будем касаться пути развития этих реформ начиная с нулевых, а перейдем к дню сегодняшнему.

Система изменилась по форме:

Бакалавриат, базой для которого должна стать семинария, предполагает приобретение фундаментальных знаний и навыков в области богословия и пастырского служения. Обучение по бакалаврской программе нацелено, в первую, очередь на подготовку священнослужителей. Поэтому главная цель бакалаврской программы — воспитать будущего пастыря, снабдив его навыками, необходимыми для организации полноценной приходской жизни. Т.е. по хорошему, ничего принципиально не меняется, и семинария продолжает ставить перед собой главной целью подготовку достойных священнослужителей.

На уровне магистратуры студент должен творчески переосмыслить то, что он получил в семинарии, а также пройти специализацию по одному из выбранных направлений. Важно, чтобы на этом уровне человек имел возможность выйти за рамки той системы, в которой он сформировался. Поэтому для студентов магистратуры будут доступны программы обмена со светскими вузами, в том числе зарубежными. Предполагается, что выпускники магистратуры будут занимать ответственные административные позиции в епархиях, организовывать и поддерживать на должном уровне работу с молодежью, диаконическое служение.

Что касается аспирантуры, то на этом уровне студент должен сформироваться как ученый богослов, способный проводить самостоятельные исследования и тем самым развивать православную науку. В аспирантуре практически не будет лекций, но лишь отдельные семинары. Свое же основное время студенты будут посвящать написанию кандидатских работ.

Выпускники аспирантуры будут иметь возможность преподавать в системе духовного образования, либо светских вузах. А это очень важно, так как даст возможность выпускникам духовных заведений “влиять на умы” будущей интеллигенции и даже интеллектуальной элиты страны, что очень важно.

Другое дело, что кроме перспектив работы выпускников духовных ВУЗов в  светских академиях и университетах, в новой реформе заключается большие минусы, а в частности: странные, и даже ненужные предметы. Ну зачем нам  английский? А ОБЖ? А  откуда столько всякой психологии? Ну ладно, если бы это не мешало важнейшим предметам. Но то, что, допустим, часов английского языка в неделю на некоторых курсах в 2 раза больше, чем на изучение Писания Нового Завета. Это – минус.

Еще минус в том, что сама Болонская система направлена на увеличение свободы выбора самого учащегося своей учебной программы. Это, конечно, соблазнительно тем, что можно выбирать и изучать практически только то, что нравится. И ничего «лишнего»… Но тогда семинарии рискуют стать по сути «домом интеллектуальных развлечений», «магазином знаний» и совершенно перестанут формировать правильное мировоззрение у своих студентов. Вероятность этого очень мала, но, все же, вынужден покрасить это новшество в черный цвет.

Отрицательно охарактеризую еще реформу тем, что мы, в пример светским ВУЗам, примем открытый характер приема абитуриентов. На мой взгляд, духовные учебные заведения должны оставаться школами закрытого типа: жизнь по определенному распорядку в стенах семинарии, наличие обязательной форменной одежды, послушание наставникам, подразумевающее и определённую разумную регламентацию поведения воспитанника, строгая этика. В этом контексте богословское образование тесно связано с формированием личности будущего священнослужителя. Это особенно важно, когда речь идет о недавних школьниках, не имеющих, как правило, еще глубокой личной веры, укорененной в жизненном опыте. Учитывая современную реальность с её многочисленными пороками, никак нельзя отрицать здравый смысл сложившейся вековой практики и необходимости традиционного регламентированного воспитания студентов.

Но есть и плюсы.

Положительное изменение системы – в новом отношении к  методологии обучения. Сейчас важно не просто повторять заученное на семинарских занятиях, но и быть способным творчески выдавать полученные знания, в зависимости от аудитории и ситуации.

Есть очень даже полезные новые предметы. Например – педагогика. Любой священник, по моему глубокому убеждению просто обязан уметь общаться с детьми. И здесь очень даже к месту педагогика. И в этом нам новая реформа помогает.

Также однозначный плюс, что нам дают время на самостоятельную подготовку к занятиям. И это время – даже доминирует над количеством лекционного времени. Нам дают рекомендации по литературе и у нас есть все возможности найти все, что угодно. Но все же, за саму предоставленную возможность больше самостоятельно образовываться, оцениваю этот пункт как положительный.

Хорошо. Мы частично разобрались, как идет реформа духовного образования. Но пришло время ответить на последний вопрос: как нам адаптироваться? В докладе на Архиерейском Соборе от 2 февраля 2011 г., говоря о реформировании богословского образования, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл подчеркнул, что необходимы изменения в отношении к процессу обучения со стороны преподавателей и студентов: «В задачу преподавателей сейчас входит не просто трансляция студентам суммы знаний, но вступление в интенсивное и живое взаимодействие с каждым из учащихся, преследующее цель привить студенту адекватное и целостное восприятие православной традиции, научить его думать и анализировать, ставить задачи и находить их решения, не чувствовать себя потерянным в современном обществе… Одной из важнейших целей является овладение подобными методиками».

То есть получается, что в задачах реформы слились два течения: консервативный и прогрессивный. К первому относится сохранение и укрепление адекватного и целостного восприятия церковной традиции с одной стороны; с другой стороны – критическая, творческая работа по преобразованию формы использования и донесения информации и опыта.

То есть мы должны переформатировать наше сознание, начав с понимания того, что священник – не диктофон, заучивший и передавший, а личность, которая умеет правильно, на высоком уровне работать с информацией, творчески используя ее для достижения благородно, богоугодной цели – донесения до людей Слова Божия и помощь в путеводительстве по невероятно сложным схемам и микросхемам этого многогранного информационного общества.

Мы должны понять – священник должен быть хорошо образован. Глубоко, широко и высоко. Т.е. – многогранно. И эта многогранность в образовании – одна из особенностей великих Учителей и Отцов Церкви: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустаго, Климента Александрийского, аввы Дорофея и многих других. Все они были образованны по последнему слову современному им светскому образованию.

Да, именно эта, внутренняя задача должна волновать наши умы в контексте пребывания в семинарии. Как стать по настоящему образованными? Что нам аккредитация?! Что нам вхождение в общеевропейское научное сообщество или признание теологии научной дисциплиной?! Это не нашего уровня дело и потому нас практически не касается. Это второстепенно! А потому волновать нас должно меньше всего. А вот необходимость внутренне преобразовываться самим, с железным стержнем идти навстречу меняющемуся обществу, устремленному в мир информационных технологий – это для нас важно! Нам нужно впитать в самую глубину своего сердца и разума догматику и традиции Святых Отцов и всего Предания Церкви, «идти вперед, вернувшись к Отцам», как говорил прот. Георгий Флоровский, и вооружившись последними методиками и технологиями светского образования, готовить себя к активному, творческому, деятельному служению Церкви, ради спасения душ людей и приумножения славы Божьей, которая всегда находится в духе и стремлении, а не в форме.

Нам необходимо не заучивать накануне зачета материал, выстреливая его на твердую четверку и благополучно забывать, как это делается сейчас, а стараться переосмысливать его, понимать и, выбрав самое ценное в уже переработанном материале – откладывать в долгосрочную ячейку памяти, соединив с частью сердца, чтобы в нужный момент достать его и донести до людей в любой доступной для них форме. Такой переход к работе с информацией  является для нас приоритетным.

И вот если мы сами, своей волей и с помощью высшей церковной администрации, вдохнем новую жизнь в собственное же образование и воспитание, тогда и реформа нам будет в помощь и подспорье. Если же нет…

Просто помните слова апостола Павла: все испытывайте, хорошего держитесь (1Фес. 5:21). Держитесь духа, форму же можно и испытать себе на благо.

Аминь!

 

Воспитанник 4-го курса Калужской духовной семинарии Марк Хланта