Статья иерея Александра Земцова, преподавателя Калужской духовной семинарии посвящена рассмотрению спорного вопроса о содержании Евхаристической чаши на Литургии Преждеосвященных Даров, который зародился в XVII веке. В основном автор ссылается на дореволюционный труд профессора Санкт-Петербургской Духовной Академии Ивана Алексеевича Карабинова. Где заслуженный профессор на кафедре Литургики дает нам понять, что чин нынешнего богослужения Преждеосвященной Литургии был преобразован в XVII веке. Было изменено понимание содержимого в потире не Кровь Христова, а просто освященное вино. Но потеря богословия о содержании вещества в Чаше меняет способ причащения Святых Христовых Тайн.

С XVII в. в Русской Православной Церкви ходят разные мнения о содержимом в Евхаристической чаше на Литургии Преждеосвященных Даров. На сегодняшний день существуют два мнения: первое, которое говорит, что в Потире содержится освященное вино; а второе, что в чаше на Преждеосвященной Литургии Кровь Господа и Бога нашего Иисуса Христа.

Профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии на кафедре Литургики Иван Алексеевич Карабинов  в своем труде о Литургии Преждеосвященных Даров рассматривает статью, помещенную в служебнике под названием «Изъявление о неких исправлениях в служении Преждеосвященной литургии», в которой замечает два важных момента богослужения: первый – вход на Литургии, и второй – причащение священнослужителей на ней.

Карабинов Иван Алексеевич пришел к такому мнению, что статья «Изъявление о неких исправлениях в служении Преждеосвященной литургии» была написана после составление служебника, при правлении патриарха Иоакима в 1676 г.

До исправления служебника причащение священнослужителей за Преждеосвященной Литургией было в таком же порядке, как за Литургиями святителя Василия Великого и святителя Иоанна Златоустого: «Творит причастие Святых Даров по обычаю… причащаются священнослужители Святых Тайн по следованию службы Иоанновой» [1, с. 2], – пишет профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии. Содержимое в Святой Чаше не просто освященное вино, но Святая Кровь Господа и Бога нашего Иисуса Христа.

Рукописные служебники XV-XVI веков указывают на то, что во время вложения частицы Божественного Агнца в Потир произносятся слова: «Исполнения Духа Святого…» [1, с. 3], – а в некоторых служебниках указывается порядок причащения, где священнослужители испивают из Потира и исповедуют, что в ней истинная Кровь Христова.

В служебнике Петра Могилы, изданном 1629 и 1639 годах, правленым по греческим Евхологиям, устав причащения священнослужителей за Литургией Преждеосвященных Даров изложен в таком же порядке, как на полных Литургиях, но существовало одно отличие: на Преждеосвященной Литургии священнослужители испивают из чаши один раз, а не три, как положено на полной Литургии [1, с. 3].

Иван Алексеевич Карабинов в своем труде о Чаше на Преждеосвященной Литургии пишет: «До вложении в нее части Святого Тела находится обычное соединение воды и вина, а после того, как в Потир поместили Агнца, вино притворяется в Святую Кровь Христа Спасителя» [1, с. 4]. Свое мнение Иван Алексеевич Карабинов основывает на свидетельствах святых отцов и традициях Восточных Церквей.

В послании Константинопольского патриарха епископу Павлу города Каллиополя в Южной Италии о проскомидии и о Преждеосвященной Литургии предстоятель Константинопольской Церкви пишет следующее: «В последнее воскресение Сырной седмицы, при совершении полной литургии Святые Хлеба приготавливаются не в обычном, но в большем количестве. По причащении они хранятся до пятка в особом ковчеге, причем Святая Кровь не вливается в них, ибо в постные дни ежедневно при совершении Преждеосвященной Литургии приготовляется и освящается чаша, в которую влагается освященный ранее Святой Хлеб, возвышаемый и преломляемый. И какая нужда примешивать Святую Кровь к Божественному Агнцу? Ибо Преждеосвященная Литургия совершается лишь ради освящения чаши» [2, с. 74-75]. Профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии  Успенский Н.Д. говорит, что при совершении Преждеосвященной Литургии приготовляется и освящается чаша, в которую опускается Преждеосвященный Хлеб. Преждеосвященная Литургия, из слов патриарха, совершается для освящения чаши через погружение в нее части Святого Агнца, что у греков наиболее распространено [2, с. 74-75].

Преподобный Никита Стифат в XI веке, защищая против латинян греческий обычай, совершать по будням в Святую Четыредесятницу Литургию Преждеосвященных Даров, в своем кратком описании говорит: «По нашему преданию в Четыредесятицу мы служим полную Литургию по субботам и воскресным дням в третий час, в который Дух Святой сошел на апостолов; тогда, совершая приношение, освящаем Дары, из которых сохраняем большее количество на целую седмицу; в девятый час, завершив суточное богослужение, в заключение вечерни мы, иереи с диаконами, творим вход с одним кадилом, и после чтения пророков, совершив установленные святителем Василием Великим молитвы, перенеся с предложения Святые Дары, помолившись над ними, прибавив к этому еще преданную нам Господом молитву, мы возвышаем Хлеб, говоря: «Преждеосвященная Святая святым», – и затем, совершив соединение Даров, причащаемся»[1, с. 5]. По словам преподобного Никиты, «совершив соединение» во время вложения частицы Святого Хлеба в потир, на Литургии Преждеосвященных Даров произносились слова «соединение Святого Духа» в Константинопольской Церкви.

В XII веке патриарх Михаил Окский писал в «Извещение царю» о Литургии Преждеосвященных Даров так: «В каждое воскресение из посвящаемых у нас для поста честных дней, по освященному последованию и учению, освящаются Преждеосвященные Хлеба. Часть из них сохраняется. И они признаются и действительно суть самое животворящее Тело Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, не приливается ни одной капли божественной Крови, и так отлагаются без окропления Святой Кровью. В каждый из постных дней, когда совершается неполная Литургия, они переносятся из места предложения на святую трапезу в алтарь, и над ними не произносится ни одной из таинственных и освятительных молитв, но иерей творит лишь единственную молитву с ходатайством о том, чтобы ему быть достойным причастником предлежащей святыни. Во время причастия диакон вместо: «Исполни, владыко», – произносит: «Благослови, владыко», – и после того, как священник ответит: «Благословен Бог наш всегда…», – влагается преждеосвященный Святой Хлеб в чашу, и содержащееся в ней вино прелагается в Святую Кровь Господню и признается прелагающимся» [1, с. 6].

Лев Алляций приводит любопытные наблюдения из практики Константинопольской Церкви, о которых пишет: «Я во многих местах видел, что один иерей, собираясь полагать на хранение Преждеосвященные Дары, помазуют их посредством лжицы Кровью Господней и в таком виде берегут их, другие же ничего подобного не делают, что же правильнее? Нам, старающимся соображать духовное с духовным (1 Кор. 2, 13), кажется, что ни те, ни другие не уклоняются от правильности. Ибо, одни, чтобы сохранить некий остаток преждеосвященного и невидимо приложившегося в Кровь (вещества), делают это через помазание хлебов, другие же, считая, что приложившегося в Тело Христово хлеба достаточно, чтобы претворить влагаемое вместе с ним во время причащения вино в Кровь и сообщить им освящение причащающимся, не делают ничего подобного, но довольствуется хранением Преждеосвященных хлебов. Так представляется нам дело. Так как в Великой Церкви мы видим соблюдающимся второй обычай, то должно и нам следовать ему, как более правильному» [2, с. 76].

Константин Арменопул называет анонима – это блаженный Иоанн. Карабинов видит в нем Иоанна, епископа Китрского, который жил в XIII веке. Блаженный Иоанн предпочитает практику, которая соблюдается Великой церковью (т.е. храмом Святой Софии в Константинополе), пишет: «Нет нужды напаять Преждеосвященные Дары Кровью Господней посредством лжицы, чтобы сохранять их в будущем» [2, с. 76]. Несомненно, такое мнение предполагает освящение Чаши через вложение в нее Святого Тела Господа и Бога нашего Иисуса Христа.

До XV века совершение Литургии Преждеосвященных Дров происходило на Освященном Хлебе, который не был напоен Святой Кровью. В Потире после вложения части Святого Божественного Агнца вино прелагается в Святую Кровь Господа нашего Иисуса Христа. Но если Агнец был напоен Святой Кровью, как говорит профессор Иван Алексеевич Карабинов, то и при данном условии содержимое Чаши является и признается истинной Кровью Господней, а не просто освященным вином [1, с. 9].

В древней церкви Святые Дары орошались Кровью Господней для причастия больных и для самопричащения отшельниками в пустынях.

Но практика напаять Божественный Агнец широко использовалась в Иерусалимской Поместной Церкви для приготовления Святых Хлебов на Преждеосвященную Литургию: «в Иерусалимской Церкви, за полной Литургией, параллельно с вложением части Святого Хлеба в Святой Потир, знаменовали святые Хлеба Святою Кровью» [1, с. 7].

Блаженный Симеон Солунский, имея в виду Преждеосвященную службу с Божественными Дарами, которые были напоены Святой Кровью, пишет: «Мы не творим на Преждеосвященной службе вторично проскомидийной молитвы при соединении вина и воды. Почему же? Потому что Хлеб совершен и освященнодействован, освящен, вознесен и соединен с божественною Кровию: в священную чашу без всякой молитвы вливается вино и вода, чтобы, по раздроблении божественного Агнца и после того, как в нее по обычному порядку вложена будет лежащая горе частица, содержимое потира этим освятилось, и чтобы затем иерей в обычном литургийном порядке причастился от Хлеба и чаши сам и преподал имеющим потребу в причащении, священнослужителям в алтаре по обычному для них чину, или мирянам посредству лжицы» [1, с. 7]. Когда священник полагает в Чашу часть Тела Христа, то содержимое Потира освящается не призванием Святого Духа и благословением, а соединением с Животворящим Телом Господа нашего Иисуса Христа.

Блаженный Симеон не называет содержимое Чаши прямо Святой Кровью, но освящение его через соединение со Святым Хлебом он ставит наравне с освящением Потира через призвание Святого Духа и благословение священнослужителя за полной Литургией [1, с. 10].

Так же в Евхологиях Греческой Церкви о причащении священнослужителей  на Преждеосвященной Литургии написано: «Как и на Литургии Златоуста» [1, с. 17]. Священник, совершающий Литургию Преждеосвященных Даров с диаконом или без него, причащается под двумя видами Тела Христа, а потом испивает из Потира. Если сослужил ему диакон, то и он причащается под двумя видами от Божественного Хлеба и от Чаши [1, с. 17].

В  XVII веке полемика католиков и православных затронула и Русскую Православную Церковь. В 1627 году вышла книга униата Аркудия, в которой одна глава была посвящена Великому входу на Преждеосвященной Литургии. Он говорит, что прилично было иерею нести дискос с потиром вопреки обычному входу, а диакон должен идти впереди процессии с кадилом [1, с. 18]. Его последователь К. Скакович идет дальше в своей книге «об ересях в Русской Православной Церкви», он называет «поповской глупостью» и церковным верованием, что на Литургии Преждеосвященных Даров в Потире Кровь Христова [1, с. 18]. В полемике со Скаковичем Петр Могила, глядя на Запад, придерживается католического мнения, что Святые Дары освящаются установленными словами Христа, которые Он произнес на Тайной Вечери: «Сие есть Тело Мое…Сия есть Кровь Моя…» [1, с. 19].

В 1653 году в Киеве при архимандрите Иосифе (Тризне) было выпущено четвертое издание служебника, точная перепечатка могилинского издания без всяких изменений в чине Литургии Преждеосвященных Даров. Но в 1646 году Петром Могилой был выпущен знаменитый требник или «Евхологий», в котором собраны статьи «О пресвятой и предивной тайне Тела и Крови Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа», одна из них посвящена неким исправлениям в служении Литургии Преждеосвященных Даров [1, с. 20].

В поправках говорится, что содержимое Потира является вином не только на проскомидии и на великом входе, но и после вложении в него частицы Тела Христова: «В чаши же есть ни что иное простое вино, а не Владычня Кровь, точию церемониального ради обходу, употребляемо бывает, вместо полоскания уст» [1, с. 20]. Петр Могила в своих статьях разрешает и диакону после причастия испивать из потира: «Егда же от чаши пиеши и диакону подаваеши» [1, с. 20], но в последующее время испивать диакону из Чаши стало запрещено. «Извещением» в 1675 году на архиерейском соборе при патриархе Иакиме вносятся поправки в «Чиновник», и в XVII веке в служебниках появляется «Учительное известие», которое было взято из требника Петра Могилы.

Карабинов Иван Алексеевич нам дает понять, что чин нынешнего богослужения Преждеосвященной Литургии был преобразован в XVII веке. Было изменено понимание содержимого в потире: не Кровь Господня, а просто освященное вино. Но потеря богословия о содержании вещества в Чаше меняет способ причащения Святых Христовых Тайн.

Профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии Карабинов Иван Алексеевич пишет, что «нет цельного учения на характер освящения, которое дается с соединением с Телом и Кровью Господними» [1, с. 28]. В то же время по древнему церковному верованию на Литургии Преждеосвященных Даров соединяемое с частью Святого Хлеба вино прелагается в Святую и Божественную Кровь Господа нашего Иисуса Христа.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:

1. Карабинов И. А. Святая Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. СПб., 1915. № 6. № 7–8.
2. Успенский Н. Д. Православная Литургия: историчеко-литургические исследования. М., Издательский совет Русской Православной Церкви. 2007. Т. III.

Данная статья опубликована в Богословско-историческом сборнике Калужской духовной семинарии («Юбилейный выпуск-2016″).